They ordered coffee, Tanya cinnamon toast, and Mel a fried egg sandwich.
Airport, by Arthur Hailey

Они заказали кофе, и к нему Таня — лимонный пирог, а Мел — сандвич с яичницей.
Артур Хейли. «Аэропорт». Перевод, кажется, Татьяны Озёрской.

«Аэропорт» Хейли я прочитал в декабре 2011 года. В аэроэкспрессе в Домодедово случайно встретил знакомого, с которым вместе учились; разговорились и уже не помню, каким образом, но почему-то речь зашла об этой книге. Сидя в стерильной зоне, нагуглил русский перевод, залил на ноут и в полёте успел прочитать чуть больше половины книги, проглотив остальное на следующий день после работы: я вообще очень быстро читаю; иногда, кажется, даже слишком быстро для художественной литературы. Прочитал и забыл, короче.

Прошёл год, и вот в начале января я решил, что неплохо было бы попробовать почитать что-нибудь в оригинале, для тренировки, так сказать, тем более что как раз подошла к концу очередная книга в телефоне (а с телефона я читаю в основном в метро, когда приходится ехать куда-нибудь в центр, и иногда во время обеда). В тот день мне как раз надо было ехать встречать семью в Домодедово, сработала ассоциация и я скачал всё тот же «Аэропорт», только на этот раз по-английски (кстати, найти оригинал оказалось заметно сложнее, чем русский перевод). И начал неторопливо, урывками, его читать, стараясь не лениться при этом заглядывать в словарь, что — особенно в начале книги — приходилось делать какое-то безумное количество раз.

В общем, время шло, книжка потихоньку подходила к середине, D. O. Guerrero уже приехал в аэропорт со своим чемоданчиком и пошёл на стойку покупать страховку. На стойке его обслужила девушка по имени Bunnie — причём, что характерно, Bunnie Vorobioff. «Какой ещё, блин, Воробьёфф», — подумал я, не припоминая в прочитанной год назад книге никаких Воробьёвых: уж точно запомнил бы русскую фамилию, если бы встретил её в тексте. Дело было на обеде; разгадка наступила чуть позже, когда я через некоторое время нашёл где-то тот самый перевод и, прямо скажем, несколько удивился.

Прежде чем мы пойдём дальше, позволю себе процитировать немаленький отрывок из оригинального текста — тот самый, про Банни Воробьёфф.

"My name is Bunnie," the girl said in her European accent. "What is yours?" Her ballpoint pen was poised.

As a vendor of airport flight insurance, Bunnie Vorobioff was a remarkable success. She had come to the United States, not from Hungary as D. O. Guerrero had supposed, but from Glauchau in the southern portion of East Germany, via the Berlin Wall. Bunnie (who was then Gretchen Vorobioff, the homely, flat-chested daughter of a minor Communist official and a Young Communist herself) crossed the wall at night with two male companions. The young men were caught by searchlights, shot and killed; their bodies hung for twenty-four hours on barbed wire, in public view. Bunnie avoided the searchlights and small arms fire and survived, survival being a quality which seemed to come to her naturally.

Later, on arrival as a U.S. immigrant at age twenty-one, she had embraced American free enterprise and its goodies with the enthusiasm of a religious convert. She worked hard as a hospital aide, in which she had some training, and moonlighted as a waitress. Into the remaining time she somehow crammed a Berlitz course in English, and also managed to get to bed—occasionally to sleep, more often with interns from the hospital. The interns repaid Gretchen's sexual favors by introducing her to silicone breast injections, which started casually and ended by being a joyous group experiment to see just how big her breasts would get. Fortunately, before they could become more than gargantuan, she exercised another new-found freedom by quitting her hospital job for one with more money. Somewhere along the way she was taken to Washington, D.C., and toured the White House, the Capitol, and the Playboy Club. After the last, Gretchen further Americanized herself by adopting the name Bunnie.

Now, a year and a half later, Bunnie Vorobioff was totally assimilated. She was in an Arthur Murray dancing class, the Blue Cross and Columbia Record Club, had a charge account at Carson Pirie Scott, subscribed to Reader's Digest and TV Guide, was buying the World Book Encyclopedia on time, owned a wig and a Volkswagen, collected trading stamps, and was on pills.

Bunnie also loved contests of all kinds, especially those which held a hope of tangible reward. . . .

Душераздирающая история про побег из коммунистического восточногерманского рая, правда? Готов только спорить, что все, кто читал книгу в переводе, про эту историю с висящими на колючей проволоке телами слышат впервые. А почему? А всё потому, что русский (советский) перевод книги про Банни говорит буквально следующее:

— Меня зовут Банни, — сказала девушка с иностранным акцентом. — А вас? — Она уже взяла шариковую ручку, приготовившись писать.

Банни зарекомендовала себя в аэропорту как чрезвычайно ловкий страховой агент. Она обожала всевозможные конкурсы, особенно те, в которых победа приносила материально ощутимые результаты. . . .

Клёво?

Наверное, уже нельзя выяснить, что на самом деле стряслось с фрагментом: то ли отцензурили, то ли переводчица сама решила его убрать от греха. Да и какая уже, в общем, разница. Смешно только, что никаких причин скрывать Страшную Правду про Банни уже больше двадцати лет нет, а всё это так и тянется и по бумажным книгам, и по множеству текстов в сети.

Потом я ради интереса сверил по диагонали — чуть-чуть, насколько меня хватило — первые несколько страниц. Первое расхождение — пусть непринципиальное — нашёл, вы не поверите, в третьем абзаце: застрявший в снегу на территории аэропорта United Air Lines food truck внезапно превратился в «пикап» «Юнайтед Эйрлайнз», и этот непонятно откуда взявшийся пикап, причём в кавычках, как будто это название марки, появляется в тексте раз шестнадцать. При этом настоящий пикап, который pickup truck, у Хейли тоже есть, и в русском переводе он тоже «пикап». Кто их разберёт, эти пикапы.

Пару непринципиальных смысловых ошибок я пропустил, а потом дочитал до лимонного-cinnamon пирога-toast, вынес его в эпиграф и решил, что на этом уже можно остановиться.

Понятно, что далеко не всякую книгу реально прочитать в оригинале. Я тут, к примеру, недавно попробовал почитать «Облачный атлас» после просмотра фильма. Книга начинается с «The Pacific Journal of Adam Ewing» и этот самый Adam Ewing, адвокат или там нотариус, пишет свой дневник таким языком, что я сдался на первой же странице и перешёл на перевод, который на первый взгляд оказался вполне пристойным. Не сравнивал, конечно, но всё же. Но если возможность читать оригинал таки есть, нужно, наверное, стараться ею пользоваться.